 | |
| статьи | |
"Я никогда не боялся аналогий с кулинарией"
У фильмографии кинорежиссера Дмитрия Светозарова есть одна особенность - ее составляют фильмы разных жанров, но с общим для всех "трагическим" акцентом, будь то социальная драма "Без мундира", романтическая драма "Гаджо", спортивная драма "Скорость", притча "Псы" или психологический детектив "Арифметика убийства".
Большинство фильмов Светозарова повергает зрителя в состояние эмоционального стресса и даже доля "черного" юмора не избавляет от гнетущего впечатления. Неслучайно именно Дмитрий Светозаров в 1992 году получил Главный приз на Первом Российском фестивале "Киношок" ("Арифметика убийства"). Кстати, в том же году его отцу, Иосифу Ефимовичу Хейфицу была присвоена премия "НИКА" в номинации "Честь и достоинство".
Как это ни парадоксально на первый взгляд, но жесткое кино Светозарова предназначено для чувствующих, переживающих, не "тупосер-дых" и, конечно, думающих людей. И само собой разумеется - это способ расшевелить бесчувственных.
В то же время Светозаров снимает общевостребованное, "народное" кино, пустующую нишу которого сегодня занимают телесериалы. Такие как "Менты" и "Агент национальной безопасности".
На 23 мая в Петербургском Доме кино назначена премьера нового полнометражного художественного фильма Дмитрия Светозарова "14 цветов радуги" (производство студии "Pan-Terra")
- Работа над фильмом представляла собой серию рекордов из книги Гиннесса. Вместе с Игорем Агеевым, известным петербургским драматургом и одним из авторов "Агента", буквально за две-три недели был написан сценарий, и затем за 21 день мы сняли полнометражный художественный фильм.
У меня есть надежда, что картина привлечет внимание и критиков, и зрителей, поскольку она решена в жанре зрелищного кино и в то же время это во многом кино авторское, сложное, кино страшное. Я совершенно ответственно заявляю, что это, пожалуй, самое жесткое и жестокое кино, которое я когда-либо снимал.
- В одном из ваших интервью мне запомнилась фраза: "Кино - многослойный пирог, в котором каждый выбирает то, что ему по вкусу". Как известно, каждый пирог есть тесто (основа) плюс начинка (сладкая, острая, соленая и т. д.). Что в вашем кино основа, а что - начинка?
- Я никогда не боялся аналогий с кулинарией. И не только потому, что я сам увлечен кулинарией и это мое единственное и основное хобби. Образ пирога не мной придуман, поэтому я его с легкостью использовал. На самом деле эта смесь, эта многослойность гораздо сложнее. Боюсь, что кому-нибудь сравнение с тонким французским салатом покажется излишне эксцентричным, но суть заключается в том, что и начинка, и основа в этом фильме так органично смешаны, что не могут быть разделены.
По жанру это и жесткий триллер, и фильм с элементами приключенческого жанра, ибо герои отправляются на поиски клада, и одновременно это фильм-притча. Во всех своих ипостасях фильм скреплен мощной игрой актеров, посему это и психологическая драма. Я вообще боюсь жанровых ярлыков, они грубы и совершенно обесценены за счет того, что это является непременной частью аннотации к любой кассете, любому коммерческому киноизделию.
Главное для меня то, что картина цельная. Ее нельзя препарировать. При первом показе в узком кругу профессионалов она произвела мощное эмоциональное впечатление, что для меня очень важно, поскольку я не приемлю кинематографа отстраненного, холодного, кинематографа "только для ума". Это кино сделано для души, для сердца, "на разрыв аорты".
- Ваши герои в каком-то смысле аутсайдеры, маргиналы. Каждый по-своему, конечно. Это отчаявшиеся люди, которые, поддавшись соблазну, искушению, отправляются на поиски клада.В этом они видят свое спасение, для них это последний шанс обрести счастье. Они не знают, что идут прямой дорогой в ад. Почему вы так беспощадны к этим несчастным?
- Мне бы не хотелось вести разговоров об этом любимом моем детище (а на мой взгляд, это лучшее из того, что я сделал), прибегая к социологическим терминам и, тем не менее, мне кажется, что в том кипящем котле, в котором мы сейчас находимся, настолько потеряна система социальных координат, что, по моему глубокому убеждению, все мы немного маргиналы. Мои герои - маргиналы в нынешнем времени. Но у них разные гены, разное происхождение. И если герой актера Игоря Лифанова действительно может быть охарактеризован как маргинал, то персонаж Сергея Бехтерева - типичный петербургский интеллигент, а героиня Светланы Смирновой -неудавшаяся актриса из провинции.
Вряд ли они были маргиналами еще 10 лет назад. Поэтому "14 цветов радуги" - это история и про то, как беспощадно судьба сломала жизни многих людей, это притча о том, что российская история есть некий замкнутый круг. Поэтому главная музыкальная тема фильма - это тема шарманки. Ведь что есть российская история? Это вера в чудо, в легкое счастье: то в доброго царя, то в справедливую республику, то в диктатуру так сказать, пролетариата, то в быстрый капитализм, который быстро устроит всем Швейцарию. И как следствие этой веры - необдуманные поступки исторических лиц, людских масс, бесконечные революции, перевороты. Естественно, что эта вера в чудо "по щучьему велению" приводит к разочарованию. Ей никогда не суждено сбыться. Мы удивляемся благополучию Европы, но забываем о том, что там на это благополучие работали веками. Мы можем восхищаться английским газоном, но забываем, что его нужно сто лет подстригать.
Мы хотим легкого счастья - это приводит к разочарованию. Разочарование ведет за собой агрессию - агрессия выливается в кровь. Мои герои верят в некую легенду, в некую сказку, верят истово и искренне, и эта вера приводит их к страшному финалу. Таким образом, история моих героев повторяет нарисованную мною схему русской истории. Я бы сказал, что музыка русской истории грустна, как мелодия шарманки.
- Такое впечатление, что вы все время пытаетесь нащупать какой-то код. Код судьбы отдельно взятого человека или судеб всей страны, государства. И кажется, что чем больше вы пытаетесь проникнуть в тайну этой "кодировки", тем яснее понимаете, насколько она непостижима.
- Боюсь, что так. Во всем, что я делаю, я стараюсь быть предельно искренним. Я человек рациональный в профессии, но в своем анализе жизни доверяю внутреннему голосу, какому-то иррациональному или эмоциональному ощущению того, что я вижу и делаю. К урокам истории может обратиться любой школьник. Эти уроки подтверждают мою безрадостную конструкцию. Попробуйте ее опровергнуть, я буду счастлив. Я по своим жизненным убеждениям оптимист, но этот оптимизм не мешает мне с грустью смотреть на то, что я пережил, что пережил мой отец, что переживаем сейчас все мы. Лишать зрителя надежды не хочется, но то, что выходит из моих рук, во всей видимости несет следы моего подсознательного отношения к жизни в этой стране, которую я бесконечно люблю и которой бесконечно предан. Хочу признаться, что три четверти моей жизни мне было стыдно быть патриотом. Я не мог быть патриотом той страны, в которой родился. Сейчас я почувствовал,что произошедшие перемены дали мне это удивительное и незнакомое чувство патриотизма.
- Я знаю, что в процессе работы над картиной несчастья следовали одно за другим, над ней будто бы нависло проклятье. Может быть, это связано с тем, что вы ступи ли на какую-то "заветную" территорию, куда и ступить-то не каждый может решиться, да и не всякому это позволено...
- Безусловно. Я вообще человек суеверный. Хотя и атеист, то есть не верующий в ортодоксально-религиозном смысле слова. И в то же время у меня есть своя конструкция на этот счет, я рассматриваю человеческую жизнь как некое кино или как некую пьесу, у которой, безусловно, есть свой сценарист, драматург, Демиург. Я не знаю, в какой части небес он пребывает,-но верю в предопределение, я фаталист, и, как Человек подобных взглядов, безусловно, не воспринимаю как ряд случайностей то, что происходило с фильмом. С другой стороны, существует такое кинематографическое поверье: картина, которая снимается с легкостью и с удовольствием, как правило, в дальнейшем имеет судьбу печальную. И наоборот, картина, которая рождается в муках, которую преследует цепь различных катастроф, - в результате выруливает на какую-то счастливую экранную дорогу.
В доказательство своей веры в сверхъестественное Дмитрий Иосифович продемонстрировал мне обломки разбитых тарелок, которые он, не вынимая, носит в своей сумке.
- Здесь пять или шесть обломков -это все серии нового блока "Агента", и до тех пор, пока я не сдам их заказчику, -они всегда будут со мной. Не знаю, может быть я уже последний режиссер "Ленфильма", который помнит эту кинематографическую традицию или примету. Перед первым кадром каждого фильма, каждой серии, я обязательно бью тарелку. Здесь есть обломок с первого съемочного дня "14цветов радуги". Тарелка порезала мне палец, и этот обломок был залит кровью. Я тогда обратился к группе и сказал: "Ребята, запомните, без крови не обойдется!". И кровь, действительно, была. Конечно, в переносном смысле. Последний съемочный день проходил во время знаменитого шторма - рушились деревья, затонула вся съемочная и осветительная аппаратура, потом ее вытаскивали с помощью каких-то тягачей. Страшная съемка. Каким образом я ее не прекратил - не знаю. Это было какое-то отчаяние просто. Я понимал - или сейчас, или никогда. Мы могли там половину группы оставить -под стволами столетних сосен и берез. Такой был финальный аккорд, в духе всего фильма. Поразительно! Я очень боялся этого материала, но это состояние тревоги, атмосфера апокалиптического кошмара, катаклизма, катастрофы настолько проникла в кадр, что можно сказать - это лучшие куски картины. Подобное невозможно сыграть, режиссерски придумать и внести в кадр. Темные силуэты деревьев, которые раскачиваются до земли, неподдельный ужас на лице актера - это грандиозно легло в фильм! Не все можно сконструировать при помощи трюков. Есть вещи, которые сама жизнь вносит в кадр.
- Какова роль актеров?
- Это кино "на троих". Это картина трех бенефисных ролей моих любимых актеров, с каждым из которых меня многое связывает. Более того - я раскрою секрет - сценарий писался для них. С учетом всех особенностей их актерского дарования. Света Смирнова играла в одной из лучших моих серий в "Ментах". Я познакомился с ней еще на "Чужих письмах" Авербаха - это была моя первая картина на "Ленфильме" в качестве ассистента. А Светка тогда была еще студенткой театрального института - и это была ее первая роль в кино. Сережа Бехтерев, блестящий актер, с которым я снимаю третью картину, и он снова в главной роли. Игорь Лифанов -дебютант в кино. Я скромно считаю, что приложил руку к его кинематографической судьбе - это удивительный актер еще нераскрытых возможностей, и я не устаю предрекать ему (тьфу-тьфу) - грандиозную кинокарьеру.
- Все ваши актеры удивительным образом сочетают в себе профессионализм и органику. И многие из них -Михаил Пореченков, Игорь Лифанов -"открыты" именно вами.
-Превыше всего в своем деле я ценю профессию. Когда говорят о Таланте, о Даре - я отношусь к этому настороженно. Думаю, что в разговорах "о Творчестве" есть что-то безысходно пошлое. Можно говорить только о профессии. Для определения профессии есть твердый критерий: либо она есть, либо ее нет. И второе - это органика. Наверное, мне каким-то образом передалось от отца чувство фальши. Это не обязательно "фальшь" как "фальшивость", скорее это то, что мы называем порой "театральностью". Что сгодилось бы на сцене, не проходит в кино, где нужна органика того рода, когда в актере есть то, что есть в рыбе, которая дергается на песке, но когда ты ее опускаешь в воду - она оживает в три секунды. Идеалом такого актера для меня был, есть и будет Олег Борисов, с которым мне посчастливилось работать. Это был человек абсолютного инстинктивного ощущения правды при максимальной выразительности всего, что он делал.
"Без инстинкта правды нет режиссуры" - интересно, что об этом писал и отец Дмитрия Светозарова - Иосиф Ефимович Хейфиц, Народный артист СССР, дважды лауреат Государственной премии...
- Вы упомянули об отце. Недавно исполнилось 5 лет со дня его смерти, а 17декабря исполнится 95 лет со дня его рождения. Он оставил огромное наследие - помимо 32 фильмов (включая фильмы, поставленные с Александром Зархи) Иосиф Ефимович написал множество книг. Помогают ли вам его книги в поисках ответа на какой-либо вопрос?
- Из своих 48 лет 43 года я прожил бок о бок с отцом. Поверьте мне - это достаточный срок для того, чтобы не перелистывать его книги. Уроки отца, не только кинематографические, а уроки жизни, уроки интеллигентности, скромности, совершенно безоглядной преданности своему делу, своей профессии, бескорыстия в том деле, в котором я варюсь вот уже тоже скоро как 25 лет, -вот что важно для меня прежде всего. В том, что я делаю, они присутствуют, хотя мы очень отличаемся с ним по восприятию. Отец был неистощимым оптимистом, верил во все светлое. Грустный, трагический финал "Дамы с собачкой" -а там звучит светлая музыка и герои говорят: "Мы что-нибудь придумаем". Мое же мировосприятие чуть иное, режиссерские краски у меня значительно более жесткие. Но я ведь ученик отца и не только, как ныне говорят, "по жизни". Я учился у него на высших режиссерских курсах и не считаю это зазорным. Это не значит, что меня приняли по блату, и всем, что я сделал за эти годы, мне кажется, я доказал свое профессиональное право быть режиссером. Сейчас в петербургской Академии кино и ТВ уже учат режиссеров, и я надеюсь, что три любопытнейшие рукописи отца, которые подытожили его режиссерский опыт, будут востребованы. Там много полезнейших сведений о профессии. Существует, так сказать, маргинальный, параллельный кинематограф (я ничего не хочу сказать об этих людях дурного -пусть все это будет, и вообще, как говорил Мао Цзедун: пускай цветут все сто цветов). Что меня в нем пугает? Тотальная утеря профессии, значимости профессии, пиетета к профессии. В кино она губительна и убийственна.
- Уровень профессии очень хорошо виден на примере развития отечественных телесериалов, многие из которых постепенно приобретают все более "товарный вид".
- Откуда такое пренебрежительное, высокомерное отношением тем же "Улицам разбитых фонарей"? Я понимаю, что сериал неровный. Прежде всего потому, что он рождался очень сложно, менял "хозяев", прошло долгое время, менялась эпоха, менялись деньги, которые вкладывали в этот сериал, на нем работали режиссеры очень разного уровня, он эклектичен - и это все заметно. Говорить об "Улицах", как о чем-то цельном, довольно трудно. И в то же время критики не видят "гуманитарной" черты этого сериала. Ведь с помощью сериалов мы не только открываем новых актеров, но даем возможность появиться перед зрителем первоклассным актерам старшего и среднего поколения. Всем известно, что; в 9О-х кино какое-то время находилось "в анабиозе". Я же взялся за это дело, потому что только так мог сохраниться как профессионал, потому что режиссер обязан работать, как пианист должен постоянно разминать пальцы. Я снял 20 с лишним серий у Александра Капицы, но если наступает перерыв в две недели - при выходе на площадку меня охватывают волнение и трепет, я чувствую некую "растренированность". Поэтому сериалы - это не отстойник для третьесортных режиссеров и неизвестных актеров, а полигон, тренировочный зал, в котором должны и могут накачивать мускулы высокие профессионалы.
Недавно в Москве прошла презентация нового 12-серийного блока "Агента национальной безопасности". Его производство и производство следующего проекта Дмитрия Светозарова теперь будет осуществлять продюсерский центр "Новый русский сериал" (НТВ).
- Сейчас снято 6 серий, осталась половина. Надеюсь, те, кому полюбились первые 12 серий "Агента", не будут . разочарованы. Мы, что называется, "не сбавляем градуса" сюжетного напряжения. Каждая серия решена с каким-то жанровым акцентом. В последней серии - это криминальная мелодрама. Предыдущие две серии были решены в стиле "мистического триллера". Серия "Смертник" - это типичный политический детектив. В первой серии использованы элементы фильма ужасов. Кроме уже полюбившегося Миши Пореченкова, дуэта Андрея Толубеева и Вадима Яковлева зритель увидит Константина Хабенского и Андрея Зиброва, партнеров Миши по Открытому театру, Геннадия Богачева из БДТ, Николая Лаврова из додинского театра, еще с полдюжины отменных петербургских актеров, которые впервые появятся в нашем сериале. Я очень надеюсь, что мои достаточно "масштабные" планы на этот год не помешают мне закончить все 12 серий, потому что для меня уйти из сериала -драма не столько профессиональная, сколько личная. Я присутствовал при его рождении, приложил к этому свою башку, свои руки, свои мысли, и расставание с сериалом для меня будет личной травмой. Я очень сблизился с актерами, с драматургами Игорем Агеевым и Владимиром Вардунасом. Что касается нового проекта, что я ждал этого часа пять лет. И сердце мое рвется пополам - это не кокетство, и не красное словцо, поверьте мне. Люди, с которыми я работаю уже несколько лет, НТВ и ТНТ - сделали возможным осуществление этого замысла. Это телеверсия киносценария Геннадия Островского, которому не суждено было реализоваться в кино, 12-серийный телепроект - "Барон".
Это история человека уже пожилого, которую мы начинаем рассказывать как бы с конца, с последнего дня его жизни. Тем, кто любит аналогии, скажу, что это такой русский вариант "Однажды в Америке". История еврейского мальчика из местечка, история его несчастного детства, любви к отцу-неудачнику, его унижений, связанных с личной биографией и национальностью, история его жизни, которая была построена как попытка самоутвердиться и отомстить судьбе. Это история попытки реванша совершенно в ином качестве - в качестве мафиози. Человек перечеркивает свои национальные корни, растаптывает свою душу и становится известным, влиятельным московским мафиози по кличке "Барон". Я не хочу рассказывать сюжета, но скажу, что это некая "попытка вмешательства": Это связано с тем, о чем я уже говорил, что для меня дорого - с моей верой в предопределение. Это попытка вмешательства в божественный промысел, насильственного изменения своей судьбы. Попытка, как говорил Бабель, "не услышать голос предков". И это не может не привести человека к краху.Я в этом убежден. Это очень сложная по внутреннему замыслу картина, решенная порой в криминальном жанре. Но в отличие от "Агента", где каждая серия есть новелла, этот проект я бы сравнил с телероманом, который будет состоять как бы из 12 глав. У меня уже придуманы актеры, которые будут это разыгрывать. Сейчас из суеверия я боюсь их называть, но думаю, что останусь верен своему принципу. Скажу только, что, в отличие от"Ментов" и "Агента", эта картина за малым исключением будет населена московскими звездами.
Беседовала Елена МОРОЗОВА
"Неделя в Петербурге" N 16(34) 2000 г.
Большинство фильмов Светозарова повергает зрителя в состояние эмоционального стресса и даже доля "черного" юмора не избавляет от гнетущего впечатления. Неслучайно именно Дмитрий Светозаров в 1992 году получил Главный приз на Первом Российском фестивале "Киношок" ("Арифметика убийства"). Кстати, в том же году его отцу, Иосифу Ефимовичу Хейфицу была присвоена премия "НИКА" в номинации "Честь и достоинство".
Как это ни парадоксально на первый взгляд, но жесткое кино Светозарова предназначено для чувствующих, переживающих, не "тупосер-дых" и, конечно, думающих людей. И само собой разумеется - это способ расшевелить бесчувственных.
В то же время Светозаров снимает общевостребованное, "народное" кино, пустующую нишу которого сегодня занимают телесериалы. Такие как "Менты" и "Агент национальной безопасности".
На 23 мая в Петербургском Доме кино назначена премьера нового полнометражного художественного фильма Дмитрия Светозарова "14 цветов радуги" (производство студии "Pan-Terra")
- Работа над фильмом представляла собой серию рекордов из книги Гиннесса. Вместе с Игорем Агеевым, известным петербургским драматургом и одним из авторов "Агента", буквально за две-три недели был написан сценарий, и затем за 21 день мы сняли полнометражный художественный фильм.
У меня есть надежда, что картина привлечет внимание и критиков, и зрителей, поскольку она решена в жанре зрелищного кино и в то же время это во многом кино авторское, сложное, кино страшное. Я совершенно ответственно заявляю, что это, пожалуй, самое жесткое и жестокое кино, которое я когда-либо снимал.
- В одном из ваших интервью мне запомнилась фраза: "Кино - многослойный пирог, в котором каждый выбирает то, что ему по вкусу". Как известно, каждый пирог есть тесто (основа) плюс начинка (сладкая, острая, соленая и т. д.). Что в вашем кино основа, а что - начинка?
- Я никогда не боялся аналогий с кулинарией. И не только потому, что я сам увлечен кулинарией и это мое единственное и основное хобби. Образ пирога не мной придуман, поэтому я его с легкостью использовал. На самом деле эта смесь, эта многослойность гораздо сложнее. Боюсь, что кому-нибудь сравнение с тонким французским салатом покажется излишне эксцентричным, но суть заключается в том, что и начинка, и основа в этом фильме так органично смешаны, что не могут быть разделены.
По жанру это и жесткий триллер, и фильм с элементами приключенческого жанра, ибо герои отправляются на поиски клада, и одновременно это фильм-притча. Во всех своих ипостасях фильм скреплен мощной игрой актеров, посему это и психологическая драма. Я вообще боюсь жанровых ярлыков, они грубы и совершенно обесценены за счет того, что это является непременной частью аннотации к любой кассете, любому коммерческому киноизделию.
Главное для меня то, что картина цельная. Ее нельзя препарировать. При первом показе в узком кругу профессионалов она произвела мощное эмоциональное впечатление, что для меня очень важно, поскольку я не приемлю кинематографа отстраненного, холодного, кинематографа "только для ума". Это кино сделано для души, для сердца, "на разрыв аорты".
- Ваши герои в каком-то смысле аутсайдеры, маргиналы. Каждый по-своему, конечно. Это отчаявшиеся люди, которые, поддавшись соблазну, искушению, отправляются на поиски клада.В этом они видят свое спасение, для них это последний шанс обрести счастье. Они не знают, что идут прямой дорогой в ад. Почему вы так беспощадны к этим несчастным?
- Мне бы не хотелось вести разговоров об этом любимом моем детище (а на мой взгляд, это лучшее из того, что я сделал), прибегая к социологическим терминам и, тем не менее, мне кажется, что в том кипящем котле, в котором мы сейчас находимся, настолько потеряна система социальных координат, что, по моему глубокому убеждению, все мы немного маргиналы. Мои герои - маргиналы в нынешнем времени. Но у них разные гены, разное происхождение. И если герой актера Игоря Лифанова действительно может быть охарактеризован как маргинал, то персонаж Сергея Бехтерева - типичный петербургский интеллигент, а героиня Светланы Смирновой -неудавшаяся актриса из провинции.
Вряд ли они были маргиналами еще 10 лет назад. Поэтому "14 цветов радуги" - это история и про то, как беспощадно судьба сломала жизни многих людей, это притча о том, что российская история есть некий замкнутый круг. Поэтому главная музыкальная тема фильма - это тема шарманки. Ведь что есть российская история? Это вера в чудо, в легкое счастье: то в доброго царя, то в справедливую республику, то в диктатуру так сказать, пролетариата, то в быстрый капитализм, который быстро устроит всем Швейцарию. И как следствие этой веры - необдуманные поступки исторических лиц, людских масс, бесконечные революции, перевороты. Естественно, что эта вера в чудо "по щучьему велению" приводит к разочарованию. Ей никогда не суждено сбыться. Мы удивляемся благополучию Европы, но забываем о том, что там на это благополучие работали веками. Мы можем восхищаться английским газоном, но забываем, что его нужно сто лет подстригать.
Мы хотим легкого счастья - это приводит к разочарованию. Разочарование ведет за собой агрессию - агрессия выливается в кровь. Мои герои верят в некую легенду, в некую сказку, верят истово и искренне, и эта вера приводит их к страшному финалу. Таким образом, история моих героев повторяет нарисованную мною схему русской истории. Я бы сказал, что музыка русской истории грустна, как мелодия шарманки.
- Такое впечатление, что вы все время пытаетесь нащупать какой-то код. Код судьбы отдельно взятого человека или судеб всей страны, государства. И кажется, что чем больше вы пытаетесь проникнуть в тайну этой "кодировки", тем яснее понимаете, насколько она непостижима.
- Боюсь, что так. Во всем, что я делаю, я стараюсь быть предельно искренним. Я человек рациональный в профессии, но в своем анализе жизни доверяю внутреннему голосу, какому-то иррациональному или эмоциональному ощущению того, что я вижу и делаю. К урокам истории может обратиться любой школьник. Эти уроки подтверждают мою безрадостную конструкцию. Попробуйте ее опровергнуть, я буду счастлив. Я по своим жизненным убеждениям оптимист, но этот оптимизм не мешает мне с грустью смотреть на то, что я пережил, что пережил мой отец, что переживаем сейчас все мы. Лишать зрителя надежды не хочется, но то, что выходит из моих рук, во всей видимости несет следы моего подсознательного отношения к жизни в этой стране, которую я бесконечно люблю и которой бесконечно предан. Хочу признаться, что три четверти моей жизни мне было стыдно быть патриотом. Я не мог быть патриотом той страны, в которой родился. Сейчас я почувствовал,что произошедшие перемены дали мне это удивительное и незнакомое чувство патриотизма.
- Я знаю, что в процессе работы над картиной несчастья следовали одно за другим, над ней будто бы нависло проклятье. Может быть, это связано с тем, что вы ступи ли на какую-то "заветную" территорию, куда и ступить-то не каждый может решиться, да и не всякому это позволено...
- Безусловно. Я вообще человек суеверный. Хотя и атеист, то есть не верующий в ортодоксально-религиозном смысле слова. И в то же время у меня есть своя конструкция на этот счет, я рассматриваю человеческую жизнь как некое кино или как некую пьесу, у которой, безусловно, есть свой сценарист, драматург, Демиург. Я не знаю, в какой части небес он пребывает,-но верю в предопределение, я фаталист, и, как Человек подобных взглядов, безусловно, не воспринимаю как ряд случайностей то, что происходило с фильмом. С другой стороны, существует такое кинематографическое поверье: картина, которая снимается с легкостью и с удовольствием, как правило, в дальнейшем имеет судьбу печальную. И наоборот, картина, которая рождается в муках, которую преследует цепь различных катастроф, - в результате выруливает на какую-то счастливую экранную дорогу.
В доказательство своей веры в сверхъестественное Дмитрий Иосифович продемонстрировал мне обломки разбитых тарелок, которые он, не вынимая, носит в своей сумке.
- Здесь пять или шесть обломков -это все серии нового блока "Агента", и до тех пор, пока я не сдам их заказчику, -они всегда будут со мной. Не знаю, может быть я уже последний режиссер "Ленфильма", который помнит эту кинематографическую традицию или примету. Перед первым кадром каждого фильма, каждой серии, я обязательно бью тарелку. Здесь есть обломок с первого съемочного дня "14цветов радуги". Тарелка порезала мне палец, и этот обломок был залит кровью. Я тогда обратился к группе и сказал: "Ребята, запомните, без крови не обойдется!". И кровь, действительно, была. Конечно, в переносном смысле. Последний съемочный день проходил во время знаменитого шторма - рушились деревья, затонула вся съемочная и осветительная аппаратура, потом ее вытаскивали с помощью каких-то тягачей. Страшная съемка. Каким образом я ее не прекратил - не знаю. Это было какое-то отчаяние просто. Я понимал - или сейчас, или никогда. Мы могли там половину группы оставить -под стволами столетних сосен и берез. Такой был финальный аккорд, в духе всего фильма. Поразительно! Я очень боялся этого материала, но это состояние тревоги, атмосфера апокалиптического кошмара, катаклизма, катастрофы настолько проникла в кадр, что можно сказать - это лучшие куски картины. Подобное невозможно сыграть, режиссерски придумать и внести в кадр. Темные силуэты деревьев, которые раскачиваются до земли, неподдельный ужас на лице актера - это грандиозно легло в фильм! Не все можно сконструировать при помощи трюков. Есть вещи, которые сама жизнь вносит в кадр.
- Какова роль актеров?
- Это кино "на троих". Это картина трех бенефисных ролей моих любимых актеров, с каждым из которых меня многое связывает. Более того - я раскрою секрет - сценарий писался для них. С учетом всех особенностей их актерского дарования. Света Смирнова играла в одной из лучших моих серий в "Ментах". Я познакомился с ней еще на "Чужих письмах" Авербаха - это была моя первая картина на "Ленфильме" в качестве ассистента. А Светка тогда была еще студенткой театрального института - и это была ее первая роль в кино. Сережа Бехтерев, блестящий актер, с которым я снимаю третью картину, и он снова в главной роли. Игорь Лифанов -дебютант в кино. Я скромно считаю, что приложил руку к его кинематографической судьбе - это удивительный актер еще нераскрытых возможностей, и я не устаю предрекать ему (тьфу-тьфу) - грандиозную кинокарьеру.
- Все ваши актеры удивительным образом сочетают в себе профессионализм и органику. И многие из них -Михаил Пореченков, Игорь Лифанов -"открыты" именно вами.
-Превыше всего в своем деле я ценю профессию. Когда говорят о Таланте, о Даре - я отношусь к этому настороженно. Думаю, что в разговорах "о Творчестве" есть что-то безысходно пошлое. Можно говорить только о профессии. Для определения профессии есть твердый критерий: либо она есть, либо ее нет. И второе - это органика. Наверное, мне каким-то образом передалось от отца чувство фальши. Это не обязательно "фальшь" как "фальшивость", скорее это то, что мы называем порой "театральностью". Что сгодилось бы на сцене, не проходит в кино, где нужна органика того рода, когда в актере есть то, что есть в рыбе, которая дергается на песке, но когда ты ее опускаешь в воду - она оживает в три секунды. Идеалом такого актера для меня был, есть и будет Олег Борисов, с которым мне посчастливилось работать. Это был человек абсолютного инстинктивного ощущения правды при максимальной выразительности всего, что он делал.
"Без инстинкта правды нет режиссуры" - интересно, что об этом писал и отец Дмитрия Светозарова - Иосиф Ефимович Хейфиц, Народный артист СССР, дважды лауреат Государственной премии...
- Вы упомянули об отце. Недавно исполнилось 5 лет со дня его смерти, а 17декабря исполнится 95 лет со дня его рождения. Он оставил огромное наследие - помимо 32 фильмов (включая фильмы, поставленные с Александром Зархи) Иосиф Ефимович написал множество книг. Помогают ли вам его книги в поисках ответа на какой-либо вопрос?
- Из своих 48 лет 43 года я прожил бок о бок с отцом. Поверьте мне - это достаточный срок для того, чтобы не перелистывать его книги. Уроки отца, не только кинематографические, а уроки жизни, уроки интеллигентности, скромности, совершенно безоглядной преданности своему делу, своей профессии, бескорыстия в том деле, в котором я варюсь вот уже тоже скоро как 25 лет, -вот что важно для меня прежде всего. В том, что я делаю, они присутствуют, хотя мы очень отличаемся с ним по восприятию. Отец был неистощимым оптимистом, верил во все светлое. Грустный, трагический финал "Дамы с собачкой" -а там звучит светлая музыка и герои говорят: "Мы что-нибудь придумаем". Мое же мировосприятие чуть иное, режиссерские краски у меня значительно более жесткие. Но я ведь ученик отца и не только, как ныне говорят, "по жизни". Я учился у него на высших режиссерских курсах и не считаю это зазорным. Это не значит, что меня приняли по блату, и всем, что я сделал за эти годы, мне кажется, я доказал свое профессиональное право быть режиссером. Сейчас в петербургской Академии кино и ТВ уже учат режиссеров, и я надеюсь, что три любопытнейшие рукописи отца, которые подытожили его режиссерский опыт, будут востребованы. Там много полезнейших сведений о профессии. Существует, так сказать, маргинальный, параллельный кинематограф (я ничего не хочу сказать об этих людях дурного -пусть все это будет, и вообще, как говорил Мао Цзедун: пускай цветут все сто цветов). Что меня в нем пугает? Тотальная утеря профессии, значимости профессии, пиетета к профессии. В кино она губительна и убийственна.
- Уровень профессии очень хорошо виден на примере развития отечественных телесериалов, многие из которых постепенно приобретают все более "товарный вид".
- Откуда такое пренебрежительное, высокомерное отношением тем же "Улицам разбитых фонарей"? Я понимаю, что сериал неровный. Прежде всего потому, что он рождался очень сложно, менял "хозяев", прошло долгое время, менялась эпоха, менялись деньги, которые вкладывали в этот сериал, на нем работали режиссеры очень разного уровня, он эклектичен - и это все заметно. Говорить об "Улицах", как о чем-то цельном, довольно трудно. И в то же время критики не видят "гуманитарной" черты этого сериала. Ведь с помощью сериалов мы не только открываем новых актеров, но даем возможность появиться перед зрителем первоклассным актерам старшего и среднего поколения. Всем известно, что; в 9О-х кино какое-то время находилось "в анабиозе". Я же взялся за это дело, потому что только так мог сохраниться как профессионал, потому что режиссер обязан работать, как пианист должен постоянно разминать пальцы. Я снял 20 с лишним серий у Александра Капицы, но если наступает перерыв в две недели - при выходе на площадку меня охватывают волнение и трепет, я чувствую некую "растренированность". Поэтому сериалы - это не отстойник для третьесортных режиссеров и неизвестных актеров, а полигон, тренировочный зал, в котором должны и могут накачивать мускулы высокие профессионалы.
Недавно в Москве прошла презентация нового 12-серийного блока "Агента национальной безопасности". Его производство и производство следующего проекта Дмитрия Светозарова теперь будет осуществлять продюсерский центр "Новый русский сериал" (НТВ).
- Сейчас снято 6 серий, осталась половина. Надеюсь, те, кому полюбились первые 12 серий "Агента", не будут . разочарованы. Мы, что называется, "не сбавляем градуса" сюжетного напряжения. Каждая серия решена с каким-то жанровым акцентом. В последней серии - это криминальная мелодрама. Предыдущие две серии были решены в стиле "мистического триллера". Серия "Смертник" - это типичный политический детектив. В первой серии использованы элементы фильма ужасов. Кроме уже полюбившегося Миши Пореченкова, дуэта Андрея Толубеева и Вадима Яковлева зритель увидит Константина Хабенского и Андрея Зиброва, партнеров Миши по Открытому театру, Геннадия Богачева из БДТ, Николая Лаврова из додинского театра, еще с полдюжины отменных петербургских актеров, которые впервые появятся в нашем сериале. Я очень надеюсь, что мои достаточно "масштабные" планы на этот год не помешают мне закончить все 12 серий, потому что для меня уйти из сериала -драма не столько профессиональная, сколько личная. Я присутствовал при его рождении, приложил к этому свою башку, свои руки, свои мысли, и расставание с сериалом для меня будет личной травмой. Я очень сблизился с актерами, с драматургами Игорем Агеевым и Владимиром Вардунасом. Что касается нового проекта, что я ждал этого часа пять лет. И сердце мое рвется пополам - это не кокетство, и не красное словцо, поверьте мне. Люди, с которыми я работаю уже несколько лет, НТВ и ТНТ - сделали возможным осуществление этого замысла. Это телеверсия киносценария Геннадия Островского, которому не суждено было реализоваться в кино, 12-серийный телепроект - "Барон".
Это история человека уже пожилого, которую мы начинаем рассказывать как бы с конца, с последнего дня его жизни. Тем, кто любит аналогии, скажу, что это такой русский вариант "Однажды в Америке". История еврейского мальчика из местечка, история его несчастного детства, любви к отцу-неудачнику, его унижений, связанных с личной биографией и национальностью, история его жизни, которая была построена как попытка самоутвердиться и отомстить судьбе. Это история попытки реванша совершенно в ином качестве - в качестве мафиози. Человек перечеркивает свои национальные корни, растаптывает свою душу и становится известным, влиятельным московским мафиози по кличке "Барон". Я не хочу рассказывать сюжета, но скажу, что это некая "попытка вмешательства": Это связано с тем, о чем я уже говорил, что для меня дорого - с моей верой в предопределение. Это попытка вмешательства в божественный промысел, насильственного изменения своей судьбы. Попытка, как говорил Бабель, "не услышать голос предков". И это не может не привести человека к краху.Я в этом убежден. Это очень сложная по внутреннему замыслу картина, решенная порой в криминальном жанре. Но в отличие от "Агента", где каждая серия есть новелла, этот проект я бы сравнил с телероманом, который будет состоять как бы из 12 глав. У меня уже придуманы актеры, которые будут это разыгрывать. Сейчас из суеверия я боюсь их называть, но думаю, что останусь верен своему принципу. Скажу только, что, в отличие от"Ментов" и "Агента", эта картина за малым исключением будет населена московскими звездами.
Беседовала Елена МОРОЗОВА
"Неделя в Петербурге" N 16(34) 2000 г.
