После трехлетнего отсутствия в городе на фестивале в Балтийском Доме появился питерский театр "Дерево", уже семь лет работающий в Европе. Как оказалось, не вполне знакомый нам теперь театр. Со спектаклем "Юг. Граница".

О "Дереве" конца 80-х и сегодняшнем согласился рассказать художник группы АХЕ Максим Исаев. Как зритель. Но зритель весьма искушенный и просвещенный.

- Когда ты впервые увидел "Дерево"?

- В 89-м году. "Красная зона", спектакль чрезвычайно сильный, изменил театральную ситуацию в городе и спровоцировал всю питерскую культуру. Как катализатор.

Появилось"Дерево", как известно, из АВИА, из такой "Синей блузы", с музыкой и действием очень точными по тому времени. Грамотное шоу, неудивительно, что оно вылилось в другое движение. Все возникает не из пустоты. Антон Адасинский работал у "Лицедеев", своим учителем считает Полунина.

- В городе не видели "Дерево" три года. Каким запомнили его питерские зрители? Что у нас ассоциировалось с театром "Дерево"?

- "Дерево" до последнего времени ассоциировалось у всех с "Красной зоной". В первой части спектакля - грубо говоря, цирк, несколько истеричный, жесткий, может быть, пародия на цирк: буффонада, гэги, супергротеск, неумелое жонглирование... Потом резкий переход - русское Буто. То, как Буто поняли в России. Сцены, связанные с эмбриональными моментами. Сильная вещь - по атмосфере, по стилистике, по пластике. Это было сопоставимо с настоящим Буто. Кстати говоря, "Красную зону" видел"патриарх" Буто и благословил "Дерево". Этот уже старый человек до сих пор работает свои спектакли, и те, кто хоть раз их видел, не могут ни забыть их, ни сравнить с чем-то еще.

"Красная зона" характерна для "Дерева" еще и тем, что в ней нет солистов. Все существуют как один организм. Это сложнейшая задача. И в российской практике это уникальный спектакль.

Проверку своей корневой системы "Дерево" прошло в этом году на фестивале в Эдинбурге, самом главном, самом престижном театральном фестивале в мире. Приезжает две тысячи театров и каждый показывает один спектакль в течение 20 дней. "Дерево" привезло именно "Красную зону". И они смогли показать 20 раз подряд спектакль, в котором нет сюжета, спектакль, где все держится на эмоциональной, психической энергии актеров. Главное - внутренние движения. Сделать это 20 раз подряд - самая большая проверка для актера, которая только может быть.

И они получили Гран-при за этот спектакль. В Эдинбурге, где публика и жюри достаточно искушенные, видели немало всякого.

- "Дерево" понимает, что "Красная зона" и то, что они делают сейчас - разные песни?

- Конечно. Везти в Эдинбург любой другой, даже мастерски сделанный спектакль, не было смысла: он в Эдинбурге просто затерялся бы. "Красная зона" - принципиально иная вещь.

- Это корни... Теперь, может быть, о ветвях? В октябре в Балтдоме мы увидели иное "Дерево". Увидели "Юг. Граница"...

- По сравнению с "Красной зоной" все "Вансы", "Юги" и "Границы" - немножко эстрада. Несмотря на высочайшее мастерство, технику. Есть тенденция к упрощению образов, к понятности, к доходчивости, некая любовь к эстетике 70-х, группе Deep Purple, Кримсону и так далее.

На мой взгляд, взгляд любителя "Дерева", хорошо, что мы увидели все-таки "Юг. Граница", а не "Ванс". Потому что "Юг. Граница" все же сохраняет очарование корневого "Дерева". В "Юг. Граница" можно увидеть кусочки из "Красной зоны", что-то из "Райдера" моего любимого, кусочки еще из каких-то спектаклей.

А "Ванс" - это уже нормальное бродвейское шоу, варьете, сказка, мюзикл. Может быть, было бы более правильно и более интересно привезти "Ванс" - радикально другую работу. Те же актеры и классно сделанная полутанцевальная эстрада. Правда, существует мнение: то, что "Дерево" сделало в "Вансе" - будущее современного танца.

Интересно, что "Дерево" сейчас увлеклось танго, все ходят в школу танго, все танцуют танго.

- Почему, как ты думаешь?

- Чувственность и пластика в танго очень тесно сопряжены. Думаю, им этого не хватает. В "Красной зоне" чувственность была обостренной, а пластика - Буто. А может быть, это подтверждение того, что у "Дерева" высочайшая физическая и психологическая готовность подключиться к уже сложившейся, самой изощренной, театральной, танцевальной форме, через пластику выразить идею.

- Они практически в совершенстве владеют своим телом, своей психической энергией как инструментами...

- "Дерево" относят к пластическому театру, но они могут работать с театрами совершенно другого типа. И не однажды демонстрировали это. Работая, например, с нами. А у нас - театр оптический, театр таких картинок.

- "Дерево" выживает в Европе... За счет гастролей. Но публика там, несомненно, иная...

- Безусловно. Чем западнее публика, тем менее она требовательна. Им важны внешние проявления сделанной вещи. Я, довольный жизнью бюргер, пришел в субботу в театр, заплатил 30 марок и хочу получить на них удовольствие. Это, может быть, грубо, но это присутствует.

- "Дерево", которое мы увидели в этот их приезд, таково потому, что приходится выживать на Западе? Или какие-то вещи начинают происходить в них самих?

- Несомненно, все меняются. И это правильно. Невозможно сделать второй такой спектакль, как "Красная зона". И хорошо, что "Дерево" не стало делать "Красную зону-2", "Желтую зону", "Зеленую зону"... Это бессмысленно.

Долгое время я был поклонником их спектакля "Райдер". "Райдер" и "Красная зона" - мощные спектакли, мощные в европейском масштабе.

- И это и есть "Дерево".

- Думаю, да. Но "Красную зону" они играют редко.

- Потому что там она никому не нужна...

- Она плохо продается, конечно. "Райдера" вообще неизвестно, будут ли еще когда-нибудь играть.

- И тем не менее "Красная зона" жива...

- И это тоже уникальный случай. 9 лет живет такой сложный спектакль. Редкое явление. Наиболее продаваемые у них спектакли сейчас - "Ванс" и "Юг. Граница". Я не любитель их.

- А как вообще "Дерево" оказалось в Праге, а потом в Дрездене?

- Очень просто. Они не хотели уезжать. Но у театра должно быть место, точка, где он репетирует и показывает свои работы. В Питере такого места для "Дерева" не нашлось. Их выгнали последовательно из Дворца молодежи, из Балтдома... А потом "Дерево" выиграло конкурс, объявленный муниципалитетом Праги, и получило пустовавшее помещение.

В Дрездене оказались случайно. Ну а теперь... Любому городу престижно иметь театр, получивший Гран-при в Эдинбурге.

- И все-таки везде заявлено, что это русская труппа...

- Да, правда, и как русская труппа они ездят по фестивалям. Теперь, правда, стали писать уже "Россия-Германия", поскольку "Дерево" зарегистрировались как театр в Германии.

- А вот интересно, не зная ничего о "Дереве" и увидев только "Юг. Границу", ты смог бы определить, что это русский театр? И как?

- Да. Думаю, что да. Причем, если речь идет о "Юге. Границе", то я мог бы еще сказать, что это русский не радикальный, не передовой, не авангардный театр. Театр, который живет эстетикой 70-х. Сразу видно, что это европейский театр, восточноевропейский театр, поскольку там, хоть и нет каких-то откровений, но нет и откровенной попсы. Несовершенность формы. Смешение жанров. В "Юге. Границе" есть некий иррационализм. Нерациональный спектакль. Известный тезис, что Россия - подсознание Запада. Плюс ко всему европейцы никогда не стали бы делать вещи невкусные, такой привет 70-м годам.

- Пока "Дерево" было здесь, оно растило корневое "Дерево", теперь оно делает продукцию...

- Вынуждены. "Ванс" - это, конечно, конъюнктура, правда, конъюнктура высокого качества, сделанная сознательно.

- Из коммерческих соображений?

- И поэтому. И формальную задачу решить интересно, профессионально интересно. "Мы можем и это". У меня большие надежды на их новый спектакль. Генеральная тема - самоубийство. Большие надежды на любовь "Дерева" к смене жанра. Они сделали водевиль высшего полета, вряд ли будут повторяться... Они сильно меняются.

- Отъезд "Дерева" в Европу - это все же потери?

- Печальная история, конечно. Но здесь "Дерево" умерло бы как театральное явление. Бессмысленно говорить в сослагательном наклонении. Но здесь не было бы резона ставить вещи в другой стилистике, а повторение "Красной зоны" - тупик, смерть для театра. А так "Дерево" как явление, как реалия театральной жизни конца конца 80-х - начала 90-х годов на первом месте в петербургской культуре. Теперь в городе такого театра - и по уровню, и методологически - нет. И "Лицедеи" не производят продукцию. Жалко.

Вопросы задавала Марина Дмитриева

газета "На дне" No 31, 1996 г.
источник: http://www.nadne.dux.ru/arts/na_dne-31-art-25.html