14 декабря 2002

Константин Хабенский (Генерал Варравин) о спектакле. Такой роли, какая досталась Константину Хабенскому в 'Смерти Тарелкина', не пожелаешь и врагу, если, конечно он - не великолепный артист. Потому что, имея средние способности, утонуть в сложном материале - это проще простого и позорнее некуда. Роль-то большая, 'двойная' - один человек выдает себя за другого, - и вообще какая-то страшная.
'Как Константин Хабенский не боится выходить на сцену 'Смерти Тарелкина?' - вопрос риторический. Ответа искать не надо: артисту такого уровня мастерства, так тонко чувствующему, умеющем играть на вырванном, больном нерве (см. лучшие спектакли Театра им. Ленсовета или 'Утиную охоту' во МХАТе), генерал Варравин достался по заслугам. И стал еще одной заслугой в ранге ничем незаменимого для настоящего артиста служения сцене.

Константин, уже исполнился год спектаклю 'Смерть Тарелкина'. Вам еще не надоело его играть?

Нет, не надоело. Год идет спектакль, это значит, что он живой, на мой взгляд, он с течением времени набирает по смыслу, округляется по форме, но все-таки самый лучший спектакль еще впереди. Я в этом уверен.

Это - повторение расхожего актерского мнения о том, что каждый спектакль играется по новому?

Не то, что по-новому. Можно играть по-новому каждый спектакль и запутаться. И так остаться на точке, на отметке ноль. Я имею в виду, то, что я уже говорил: спектакль набирает по содержанию и по форме. Хороший спектакль становится по-настоящему хорошим только через год. Не раньше.

На Ваш взгляд, набрав вот эту самую форму он будет жить еще столько же, дважды по столько же?

Посмотрим.

А то, что вас всех чрезвычайно сложно собрать вместе. И Ваш напряженный рабочий график на съемках тоже бывает помехой сбору коллектива 'Смерти Тарелкина'.

Если Вы считаете, что я причиной тому, что играем нечасто, то это Ваше право.

И все-таки можете ли Вы отказаться от съемок ради 'Смерти Тарелкина', если перед Вами встанет такой выбор?

Спектакль планируется заранее, а не спонтанно, поэтому если все запланировать вовремя, то ни о какой отмене съемок ради спектакля или наоборот речи быть не может. Другого варианта работы быть не должно.

Понятно: приоритетов в данном случае у Вас нет. Вернемся к Вашей роли - ролям генерала Варравина и капитана Полутатаринова. По сюжету - это одно лицо. А Вы играете двух разных людей. Это мое зрительское мнение. Возразите?

Нет, на мой взгляд, получается один и тот же человек в разных обличьях. Этот человек - генерал Варравин, он настолько разноликий и убедительный в своих превращениях, что там мог появиться и капитан Полутатаринов и еще третий, пятый, десятый человек. Но все равно каждый из них - это один Варравин. Такой разноликий генерал.

Ваша роль стала Вам сейчас более понятной, чем год назад?

Я же сказал, что спектакль набирает по содержанию. А когда это происходит, то и каждый конкретный персонаж, каждая мизансцена стала полнее и понятнее: многие места, которые были просто воздухом, обретают какой-то смысл.

Изменились ли взаимоотношения между персонажами, как чувствуется Вам на сцене? Опять же зрительское субъективное мнение: они стали совершенно другими.

Я не готов сейчас ответить: менялись они или нет. Я не помню. По сравнению с премьерой, конечно, очень изменились. А что там потом происходило, я просто не успевал замечать.

После премьеры, на пресс-конференции было заявлено, что вы играете 'мистический триллер'...

Это не я сказал, а режиссер.

Но вы же все поддержали это. А сейчас играете комедию?

Почему же? Мы играем трагикомедию. Это более серьезный жанр, чем простая комедия. И когда спектакль удается, когда передается содержание - это и смешно и страшно одновременно. Нельзя это называть комедией.

Есть ли у Вас какие-то профессиональные несогласия с работой Ваших коллег над их образами? И замечаете ли Вы им это вслух?

Если у меня есть какие-то несогласия, я им говорю. Так же, как если у меня возникает восхищение по поводу их работы.

Уже год, как у 'Смерти Тарелкина' нет больше режиссера, - он не корректирует спектакль, не помогает артистам. Так ли это?

Нет. Юрий Бутусов появляется на наших спектаклях, он редактирует нашу работу.

Какое самое большое изменением он внес в рисунок Вашей роли генерала Варравина?

Самое большое изменение в том, что от хитроватого, вороватого штатского генерала мы перешли к безумному, бешеному поседевшему в боях и лезущему напролом, при этом все равно оставшегося хитрым, человека. Это два разных человека - генерал Варравин год назад и сейчас. Производить такие изменения было тяжело, это - достаточно жесткий перепад: от того, что репетировалось в подготовительный период перескочить в совершенно другой образ, облик. Это я для себя считаю самой большой переменой.

'Смерть Тарелкина' - это достижение в Вашей профессиональной деятельности? Он стал для Вас серьезным этапом?

Разумеется, это - этап. Иначе бы работа не имела смысла, и спектакль не продержался бы и года.

Не кажется ли Вам, что этот год он держится не за счет достоинств самого спектакля, а из-за кинопопулярности - Вашей и Ваших коллег?

Я не знаю. Да, может быть, и так. А может быть, и нет.

Значит все-таки из-за качества произведения...

А ведь ходят даже люди, которые читали пьесу. Как ни странно:

Раз этот факт Вам известен, значит, эти люди Вам что-то говорили. Не высказывалось ли неприятия того, что литературная основа так переделана?

По-разному. Кому-то не нравится, кто-то считает, что, наоборот, так лучше.

А Вы сами как считаете?

Я бы, наверное, оставил полностью пьесу 'Смерть Тарелкина'. Но дело в том, что есть незаконченный вариант пьесы - 'Расплюевские веселые дни', которая больше похожа на то, что мы играем. Поэтому в нашей 'Смерти Тарелкина' первая часть взята из 'Расплюевских веселых дней', а вторая уже - непосредственно из 'Смерти Тарелкина'. Но для актерской деятельности, на мой взгляд, тот вариант, который стал известен читателям, 'Смерть Тарелкина' - интереснее. Это мое личное мнение.


Ольга КРАСНОВА