10 декабря 2002

Андрей Зибров (частный пристав Антиох Елпидифорович Ох) о спектакле. Кто бы мог подумать, что этот молодой артист в свои неполные тридцать лет будет играть стариков:Такое уже случилось раз в 'Калигуле' петербургского Театра им. Ленсовета и вдруг повторилось вновь год назад, когда он, снова сгорбившись и надев нелепые вещи, вышел на сцену в спектакле 'Смерть Тарелкина'.

Частный пристав Ох, сыгранный Андреем, - это такое странное существо, похожее на человека и на какую-то игрушку одновременно. А может быть, и еще на что-нибудь, - этот образ многослоен. Одно важно и неоспоримо: Андрей Зибров играет то, что сам вряд ли видел на свете. Да и вряд ли найдется прототип Оха, - он какой-то надмирный, некая вечная субстанция, которая в одних обстоятельствах прикинулась человеком, а в других станет чем-то другим. Одно неизменно: это - злая субстанция. Но на то Андрей Зибров и носит звание 'артист', чтобы ему было доступно любое перевоплощение.

Андрей, прошел год с момента 'рождения' вашего частного пристава Оха? Что-нибудь изменилось в нем и вокруг него?

Мы редко играем этот спектакль, поэтому сложно сказать, изменилось ли что-нибудь в моем персонаже. Он был и остается таким страшным человечком неопределенного возраста, заигравшегося в свои игры:

Но ведь спектакль сократился по времени, значит, все-таки что-то изменилось:

Да, мои коллеги что-то изменили в первом акте, но моего персонажа там нет. А во втором все осталось по-прежнему. Чувствую, правда, что появилось больше внутренней свободы, возможности импровизации. Но мы стараемся держаться рисунка:

То есть Вы целый год из раза в раз играли одно и то же?

Нет, есть рисунок, за рамки которого нельзя выходить. Именно в этих рамках я каждый раз импровизирую. А зритель, который приходит на спектакль, он же видит все это в первый раз:

А если в десятый?

Тогда у них и надо спрашивать, повторяюсь я или нет:

Значит, все-таки год никак не сказался на Антиохе Елпидифоровиче?..

Да, все это оттого, что играем раз в месяц! Вот если бы мы играли чаще, тогда возникло бы желание что-то изменить, пошалить больше: А сейчас вся задача состоит в том, чтобы правильно сыграть, уложиться по ритму, не забыть слова - весь авторский текст. Ведь его там много и он очень важный и самобытный. Много зависит от того, насколько правильно выстроишь фразу, - в каждом слове пьесы так много смысла! Вот ничего не перепутать и сложно, потому что сейчас так уже никто не говорит.
Я думаю, что стоит предложить тем, кто заходит на страничку, высказать свое мнение о том, что изменилось в спектакле. И мне было бы очень интересно узнать зрительское мнение. Ведь со стороны все виднее: если что-то изменилось, то как именно, - в хорошую или плохую сторону?..

А что говорят те, кто может высказать Вам свое мнение о работе. Критикуют или хвалят, а может быть, похвалами льстят?

Я не думаю, что мне льстят. Ведь я никогда не выпытываю у своих знакомых, пригласив их на свой спектакль, понравилось ли им: Если бы сам лез с вопросами, то в такой ситуации им бы было неудобно говорить что-то плохое о моей работе. А я этого не делаю, поэтому могу рассчитывать на честность высказываний. Те, кто говорили мне о 'Смерти Тарелкина', все выражали благодарность за этот спектакль. Говорили, что увидели то, чего совсем не ожидали, что все в этом спектакле гармонично: И они советуют друзьям придти посмотреть.

На Ваш взгляд, такие советы друзьям - это и есть лучший способ рекламы антрепризного спектакля и его зрительского успеха?

Это принцип рекламы и успеха любого действия, неважно - антрепризы или стационарного театра.

Как бы Вы отрекомендовали знакомым спектакль 'Смерть Тарелкина'? Почему на него надо ходить?

Надо ходить, потому что это - интересно. Это - два часа смеха. А смех продлевает жизнь.

Почему на Вас постоянно падает любимая ворона Вашего персонажа?

Вот, кстати, что уже в течение целого года хотелось бы поменять, так это наши отношения с вороном. Изначально ведь они задумывались как очень тесные, мы продумывали, как Ох может общаться с этим 'Черным вороном'. И вот когда он падает, наверное, каждый раз напоминает, чтобы наконец о нем вспомнили, чтобы, как задумывалось когда-то, она и на плече у меня сидела и еще много чего делала:

Что Вас удивило в этой работе с режиссером Юрием Бутусовым? Ведь это отнюдь не первая Ваша встреча с ним:

Это очередная работа с хорошим режиссером. Был нервный выпуск год назад, но в этом были виноваты мы сами, потому что у всех были съемки. Удивило в этой работе больше всего то, что в результате получился хороший спектакль. Было так мало времени, и не верилось, что можно в столь короткий срок собрать такую огромную махину. Вот мы слепили тогда основной каркас, теперь он постепенно обретает форму: ручки, ножки появились, глазки: Уже даже реснички заметны.



Я хочу долго играть этот спектакль. Мне очень нравится мой старичок. И даже когда - когда-нибудь - этот спектакль закончит свое существование, мой Ох еще где-нибудь 'всплывет', я сыграю еще что-нибудь подобное, потому что меня манит сама форма существования. Именно такая - импровизационная, бесшабашная, дурашливая и в то же время смыслово загруженная, как мне кажется: Может быть я ошибаюсь, но я играю не забавного старичка, который выполняет увеселительную функцию во втором акте. Он достаточно страшный... Даже не человек! Это зло, облеченное в карикатурную форму.

    Ольга КРАСНОВА